Само это название местности в Мотовилихе повелось от некоего богатого мужика Коновалова, который, взяв эти земли, первый сеял здесь ячмень и рожь на продажу. Это было еще в конце прошлого (XIX в. — А.З.) века. И потом, уже через много лет, когда не стало прежнего хозяина, название сохранялось, а на земли эти пришли заводские крестьяне Заивы.
Строительство военного аэродрома в 30-е годы лишь несущественно изменило прежние границы здешнего землепашества, оттеснив его за третий Поваренный лог. За ним с другой стороны заводом им. Молотова (так назывался тогда Мотовилихинский завод) были выстроены 30-е и 15-е бараки. С другой же стороны на возвышенном месте вплоть до Архиерейки, оставляя свободными берега р. Ивы, тянулся нетронутый сосновый лес. Лишь местами, у самого аэродрома, он был более разрежен и давал небольшие островки. В 1947 году Молотовский завод начал наконец застраивать соседние с аэродромом земли вплоть до речки Ивы. Были сложены первые добротные каменные дома — в один этаж с огородами и подсобными помещениями в счет беспроцентного кредита на 12 лет в 12000 рублей, которые получили служащие и рабочие, много лет занятые на заводе, и эвакуированные жители Москвы, ставшие заводчанами.
Первыми улицами здесь были протянувшиеся к долине Ивы Тамбовская и Шмидтовская, чуть позже (но в том же году) и улица Костромская. Поперечные Уинская и Подольская образовались позднее, и лишь в 1956 году появилась самая поздняя — Лялинская улица.
Старый житель Костромской улицы Аникин вспоминает, например, что по приезде их в 1947 году вся четная сторона еще не была застроена, и к самому их дому вплотную подступал сосновый бор с белыми грибами. Воду для питья брали на ключике, что протекал по Поваренному третьему логу (ключ сейчас исчез, а лог, тянувшийся от площади Ушинского, затерялся без следов).
Здесь был прекрасный почти лесной воздух. На прилегающих окраинах аэродрома косили высокую траву, а туда, где теперь улицы Звонарева и Юрша, на поскотины на окраину леса выгоняли скот. Уже через несколько лет в поселке было стадо более чем в 50 коров и особенно много было коз. Пять-шесть дворов держали пчел. Вся нижняя часть поселка между Уинской улицей и долиной реки стала называться Нижней Костаревой. Здесь стояли одноэтажные избы и кирпичные дома, во всей местности был лишь один двухэтажный бревенчатый дом (угол Костромской и Подольской), да еще большое каменное здание школы в Нижней Костареве. Позднее, в 50-е годы, двухэтажными зданиями была застроена четная сторона улицы Юрша, а также улицы Лякишева и Подольская, появилось новое здание для детского сада.
Внизу же на противоположном костаревском берегу Ивы (примерно напротив высотного дома № 8 по улице Старцева) стояли две старые избы (вероятно, начало века) хутора Павленко. К 50-м годам в одной из них еще жил знаменитый здесь Паша Зорин, которому к тому времени перевалило за сто лет. Рассказывают, что он был прасол (пересыльщик скота) в Кунгуре и лишь в начале века обосновался на берегах Ивы. Помнят, как он приходил на избирательный участок во время сталинских выборов и, спросив себе водки, плясал барыню и лишь после этого ставил свою фамилию. Помнят его ясные, полные по свежести и памяти рассказы, например, о том, как он в прежние годы, будучи прасолом, чтобы сохранить силу и молодость, пил горячую кровь телят и коров.
Чуть далее на этой же стороне спускалась к Иве двумя улочками (всего 16-18 дворов) деревня Старехи. Еще подальше, уже близко к Архиерейке, была деревенька Маики (не более как дворов 6-8). Старые жители держали скот и разводили огороды. В прежние годы здесь была небольшая водяная мельница.
Все эти старинные местечки сохранились лишь до середины 60-х годов, первым был снесен хутор Павленко. В эти же годы исчезли 30-е и 15-е бараки и частные дома по Иве вплоть до самого Кротовского пруда.
Но вернемся к Коноваловским пашням. Покойная жизнь рабочего предместья — слободки в течение тридцати лет не претерпела значительных изменений. Ее содержание слегка оттенили уничтожение скота в 50-е да пущенный автобусный маршрут № 16 — там, где был когда-то сосновый нетронутый бор. Лишь в 80-е годы ломка одноэтажных кварталов началась сперва на окраинах (там, где улица Кременчугская). А через несколько лет, к 1988 году, были разрушены первые кварталы Нижней Костаревы, и на месте их выросли современные высотные дома.
В последующие годы новое строительство ведется с нарастающим размахом. Исчезли добротные домики, узкие улочки и тупики, чудесные лужайки и заросли сирени, малины, черемухи. О прежнем времени напоминает лишь каменное здание школы, где теперь ювелирный завод (ул.Юрша, 11. — А.З.)
Упразднение старого изменило облик Коноваловских пашен. Появились «китайские стены», каких доселе никогда не бывало здесь. Лишь Костромская улица с десятью дворами еще напоминает нам отдаленно прежние коноваловские окрестности. От Тамбовской и Лялинской (были еще таковые 1-я, 2-я и 3-я) остались лишь соответственно четыре и два дома. Чуть больше повезло улице Шмидта — здесь семь разрозненных дворов уже стоят у роковой черты.
Я недавно был здесь и не узнал прежней дороги, по которой проходил в Костареву. Жаль этот ласковый с запахом угля погибающий мир, где проходили. наше детство и юность. Разве могучие современные коробки нынешних времен заменят нам очарование прежней деревни?!
И. Кетов
Опубликовано: Вечерняя Пермь, 1994, 1 ноября, № 167 (7503), с.3.