Решение о восстановлении «дома Пастернака» во Всеволодо-Вильве вновь остро поставило вопрос о наличии какой-либо концепции в деле сохранения историко-культурного наследия в регионе, о развитии музейной сети в Пермской области вообще и создании литературных музеев в частности. Очевидно, что такой концепции не существует, и принимаемые решения определяются преимущественно субъективными факторами. Поэтому трудно не солидаризироваться со статьей на эту тему Василия Бубнова в областной газете «Звезда» [1]. Статья своевременно ставит вопрос о правильности избранных приоритетов и целесообразности расходования столь скудно отпускаемых на развитие культуры средств. Публикация выгодно отличается от чрезмерно эмоциональных, односторонних, слабо аргументированных выступлений лидеров фонда «Юрятин», являющихся, к слову сказать, титулованными учеными-литературоведами.
Итак, мы восстанавливаем «дом Пастернака». Дело хорошее. Если это будет делом самих вильвенцев, которые в свое время всё сделали для уничтожения следов исторического прошлого своего поселка, и с историко-культурной точки зрения сегодня это (несмотря на умение «потрясать» официальные делегации) весьма пустынное и унылое место. Насильственное же насаждение культуры извне — акция малоэффективная. А восстанавливать дом как место паломничества жаждущих прикоснуться к следам Бориса Леонидовича пермяков и гостей областного центра — это значит не задумываться о том, как данный объект в дальнейшем будет эксплуатироваться. Везти людей несколько часов (да еще в наших автобусах по нашим дорогам!), чтобы на один-единственный дом взглянуть (даже если там и будет какая-то экспозиция)?.. Похоже, о реалиях туристско-экскурсионного дела авторы проекта имеют весьма отдаленное представление. Практика эксплуатации дома-музея В.Каменского в Троице тому пример: организовать массовое и систематическое ознакомление пермяков и гостей города с «гнездом» поэта-авиатора за годы существования данного культурного объекта не удалось, и в ближайшее время это вряд ли удастся.
Музейные объекты надо создавать и эксплуатировать комплексами. Чтобы человек, или организованная группа могли заехать, к примеру, в Соликамск или Березники и, находясь там минимум в течение двух-трех дней, а в данном случае четырех-пяти, иметь возможность каждый день знакомиться с новыми историко-культурными ценностями. Однодневные выезды из северных базовых городов «Серебряного кольца Прикамья», в порядке приоритетов, это, во-первых, Чердынь, а во-вторых, Пожва с находящимся по пути Орлом-городком (поездка возможна пока лишь в летнем, «речном» варианте). Всеволодо-Вильва (даже с «домом Пастернака») этим старейшим, насыщенным историко-культурными памятниками цивилизационным центрам края не конкурент. Так что деньги, если они все-таки есть, надо вкладывать в то, что можно и нужно показывать, вызывая искренние восторги, а не вежливую снисходительность или недоумение.
Следующим историко-культурным и музейным центром, кроме Перми и Соликамска-Березников-Усолья, в области может стать Чусовой. Четвертым — Чайковский, откуда досягаема почти вся Удмуртия. Пятым, в силу «столичного» статуса в историко- культурном контексте, — Кудымкар. Создавать какую-то самостоятельную туристско-экскурсионную инфраструктуру в других местах в реально обозримом будущем бессмысленно. Ильинский, Чермоз, Кунгур, Оса, Белогорский монастырь, а тем более Хохловка и Троица уже «достаются» в однодневных поездках из областного центра. Разве что Кунгур, имеющий многолетние традиции в этом плане, ореол Ледяной пещеры, перспективы Белогорья и Суксуна, финиш сплавов по Сылве и Ирени, а также построенную гостиницу, мог бы попытаться отправиться в «самостоятельное плавание», но при общем уровне развития российского туризма в наши дни успех сомнителен.
При этом число литературных музеев должно быть минимально — как в силу достаточно скромного места литературы в местном историко-культурном процессе (Прикамье все-таки не Орловщина), так и из-за невыигрышности этих экспозиций с точки зрения зрелищности (литературных усадеб у нас нет). Екатеринбург, с его великолепным литературным кварталом, нам «не догнать» в любом случае, да и начинать уже поздно: мы «отдали» соседям даже Ф.М. Решетникова. Все, что можно сделать в этом плане в Перми — так это дообустроить сад имени автора «Подлиповцев»: перенести куда-нибудь к мосту стоящий ныне памятник, а здесь установить тот, который быть должен, с фигурами Пилы и Сысойки у пьедестала.
То же и с Пастернаком. Конечно, за одну только строчку «В лампаде камских вод звезда» поэт достоин памятника у реки — тут ведь сомнений никаких нет. Но главный памятник Борису Леонидовичу — это Старая Пермь, прообраз Юрятина. А она безжалостно уничтожается, у нас на глазах и с нашим участием, целыми улицами: Осинская, Кирова (наши возможные и проектировавшиеся ранее пешеходные «Арбаты»), Орджоникидзе… И молчим. Поехали Всеволодо-Вильву восстанавливать.
Беречь и развивать надо то, что есть. Музейным центром литературной Перми должна быть Троица. Здесь надо строить большой современный Литературный музей Пермского Прикамья. Разумеется, в нем должен быть зал, посвященный Б.Л. Пастернаку. Если к тому времени выдающаяся роль «пермского периода» в жизни и творчестве писателя и определяющая роль творчества Пастернака в местном литературном процессе будут общепризнаны, музею можно присвоить его имя. Разумеется, это перспектива весьма отдаленная. А вот избу, в которой бывал В.П. Астафьев (он ведь тоже рыбачил на Сылве!), можно перенести в Троицу уже сейчас, и чем скорее, тем лучше.
Здесь же можно устроить постоянно действующую выставку Общества охотников и рыболовов. Относиться к этому делу можно по-разному, но популярность подобных экспозиций у посетителей, в первую очередь мужчин, несомненна. Неплохо было бы представить там также и фотоохоту, и «тихую охоту» (грибные богатства края) — это устроит всех. Здесь же, в Троице, надо установить мемориал китайским интернационалистам: повод есть. Личность Василия Каменского — поэта, путешественника, охотника, рыбака и проч. — объединит всё. Вот тогда поездка в Троицу (на целый день!) будет иметь смысл. И работники туристского сервиса не будут мучительно искать ответа на вопрос — а зачем я туда везу людей? Кстати, бюст «автору слова самолет» (в современном значении последнего, но версия такая высказывалась) мог быть установлен у здания Пермского аэровокзала еще 30 лет назад. Так чего же мы ждем?
Еще один литературный музей должен быть в Чусовом. Данный город, с его десятками профессиональных и самодеятельных писателей, имеет на то все права. Вот об этих-то писателях, их связи с городом, отражении, края в их творчестве и пойдет речь. Да еще домик Астафьева имеется. В сочетании с краеведческим музеем (Музеем реки?!), авторским культурно-спортивным центром Л. Постникова, поездками в соседнюю Лысьву и в Музей политических репрессий, в город можно заезжать надолго, тем более — в период имеющих непреходящую популярность сплавов по Чусовой. В «Перми-36» также должна быть развернута постоянная литературная экспозиция, посвященная побывавшим в «треугольнике» писателям и публицистам — их немало.
В Березниках следует создать музей А. Решетова. Наконец, музейными средствами должна быть прослежена история коми-пермяцкой литературы. Но это уже дело музейщиков Кудымкара и полностью должно быть отдано на их усмотрение.
Задачи, прямо скажем, немалые. Тем более, не следует решать их методами «тыка» или «кавалерийского наскока». Впрочем, в культуре такие вещи не «проходят» вообще. Сбережение духовных ценностей дается вековым трудом поколений преданных делу культуры людей, а не насаждением очередных культов.
Мысль о системности в реализации культурных проектов вроде бы подчеркивает и вице-губернатор области Т.Н. Марголина [2]. Однако скверно то, что мы вновь и вновь пытаемся начать как бы с начала. С одного этого, как свидетельствует исторический опыт, уже начинаются утраты имеющегося.
[1] Звезда — 2004. — 27 авг.
[2] Звезда — 2004. — 7 сент.
Источник: В.В.Каменский в культурном пространстве ХХ века:
Материалы науч.-практ. конф. — Пермь, 2006. — С.190-194.